Путешествие в пережитое. Часть IV. 101-й - Лесные Поляны. Н. Н. Кривцов. Продолжение

К 75-летию присуждения
Сталинской премии
Николаю Назаровичу Кривцову,
вальщику, электропильщику
лесопункта «101-й километр»
Омутнинского леспромхоза
Кировской области

8 апреля 1949 года Совет Министров СССР принял постановление № 1394 «О присуждении Сталинских премий за выдающиеся работы в области науки и выдающиеся изобретения и коренные усовершенствования методов производственной работы за 1948 год». 9 апреля документ опубликован в «Правде» и других центральных газетах. В числе лауреатов – омутнинский лесоруб Николай Назарович Кривцов.

Сталинская премия Николая Кривцова

Продолжение

Не знаю, какие силы вмешались и помогли Кривцову. Областной суд отменил приговор, найдя нарушение статьи 424 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, и отправил дело на новое рассмотрение. Народный суд 3-го участка Омутнинского района Кировской области вновь рассмотрел дело Кривцова 23 июля. В определении суда говорится, что Кривцов непосредственно не участвовал в хулиганских действиях, в данный момент призван в армию, отзывать откуда с началом войны нецелесообразно, и поэтому уголовное дело в отношении его прекращается. Николая восстановили в партии.

Однако осадок у многих остался. Директор леспромхоза очень обиделся на Кривцова. Поддерживал, рекомендовал, а тут такое… И другие земляки несколько по-другому стали смотреть на свою знаменитость.

«За войну забудутся все грехи», - вероятно рассуждали те, кто торопился отправить Николая на фронт. В июле 1941 года Кривцов получил повестку о призыве в Красную Армию. Попал в войска связи, в отдельную телеграфно-строительную роту. Здесь нужны были люди, которые умели хорошо владеть топором и пилой, ставить столбы из первых попавшихся под руку деревьев, чинить повреждённые опоры, взбираться с помощью монтажных когтей на большую высоту, навешивать кабели связи и проверять их работоспособность. Подготовка бойцов, владеющих всеми необходимыми для этого навыками, занимала почти 4 месяца. Лучшего чем Кривцов кандидата на такую службу трудно найти. В начале войны каждому фронту полагалось иметь три телеграфно-строительные роты. Они использовались прежде всего для строительства и ремонта линий ВЧ-связи между Ставкой Верховного Главнокомандования и штабами фронтов и армий.

Бедовый Николай не любил плестись сзади, всегда был везде первым. На фронте тоже показывал, как умеют работать вятские парни. И уже в 1942 году он получил медаль «За боевые заслуги». Довольно редкий случай в то тяжёлое время. Наградами тогда не разбрасывались, тем более на Тихвинском направлении, да ещё для бойцов не близких к передовой подразделений. В наградном листе от 30 августа 1942 года, подписанном командиром и политруком 565-й отдельной телеграфно-строительной роты, говорится, что красноармеец Кривцов Н.Н.,

«Работая по укреплению столбовой части линии Нов. Деревня – Бол. Остров, … как и в большинстве других случаев, проявляя личную инициативу и находчивость, … по пояс в ледяной воде устанавливал болотные крепления и подпоры к столбам на протяжении полтора километра, обеспечивая тем самым надежную, устойчивую связь.

Во время выполнения… очередного задания на участке Рвеница – Липуха по подвеске провода… под непрерывным пулеметным обстрелом и бомбежкой… самолетами противника не терялся и продолжал самоотверженно работать. Его примеру последовали и остальные бойцы взвода».

Начальник управления связи Северо-Западного фронта генерал-майор Матвеев и полковой комиссар Королев поддержали ходатайство командиров роты. Командующий войсками фронта маршал Тимошенко своим приказом № 01360 от 22 октября 1942 года наградил Кривцова и других военных связистов орденам и медалям.

Служба в «тыловой» роте была очень непростой: охрана линий ВЧ- связи (патрулирование 6 раз в сутки), быстрое устранение повреждений при полном отсутствии фонарей в ночное время, нехватка телеграфных кабелей, электросварочных агрегатов, инструментов для работы с медными проводами и приборами. До 60 процентов линий полка проходили по болотам. Массовое падение столбов, непрекращающиеся обстрелы и бомбёжки линий правительственной связи изматывали людей. В одной из очередных вражеских воздушных атак Кривцов был ранен.

В январе 1943 года Государственный Комитет Обороны решил создать специальные войска правительственной связи и возложил на НКВД СССР полную ответственность за "строительство, восстановление, эксплуатацию и охрану всех магистральных линий, используемых для правительственной ВЧ-связи между Ставкой Верховного Главнокомандования и штабами фронтов и армий". В наркомате было образовано Управление связи, а к 15 февраля 1943 года - сформированы 5 отдельных полков и 12 отдельных батальонов связи внутренних войск НКВД. В состав новых войск вошли некоторые действующие отдельные телеграфно-строительные роты, в том числе и та, в которой служил Кривцов. После Победы война для многих бойцов-связистов не закончилась. В 1945 – 1946 годах перед ними поставлена задача обеспечивать правительственной связью командования групп советских войск, дислоцирующихся в Восточной и Центральной Европе.

Вот так в годы Великой Отечественной войны работали связисты. Фото из открытых источников в интернете.

Победу Николай Кривцов встретил младшим сержантом, командиром отделения 404-й роты 348 отдельного полка Правительственной связи НКВД. Июль 1945 года. Полк дислоцируется в Польше. Командир послал Кривцова по какому-то делу в одну из дальних от расположения части деревень. Николай поехал на велосипеде. По дороге встретил знакомого красноармейца. Давно не виделись. Порадовались, что оба дожили до Победы. Надо «обмыть» встречу. Раздобыли спирт, изрядно выпили. Кривцов поехал дальше. Июльское солнце нещадно припекало. Жарко. Николай снял гимнастёрку и привязал её к велосипеду. Решил остановиться, передохнуть. Прилёг на минуту… Проснулся – ни велосипеда, ни гимнастёрки. А в гимнастёрке – партбилет. Потеря его влекла большие неприятности и по службе, и по партийной линии. Пришлось доложить. Сочинил историю о нападении бандитов, якобы ограбивших его. Но особисты быстро выяснили реальную картину. В начале октября 1945 г. парткомиссия при политотделе части объявила Кривцову выговор с занесением в учётную карточку. На удивление легко отделался. Могли исключить и под суд отдать за пьянство и потерю бдительности. Помогла репутация умелого, энергичного, трудолюбивого и смелого бойца. Новый партбилет Николай получил уже по возвращении домой.

После демобилизации в родной леспромхоз не пошёл, а может быть, его не приняли. Вполне вероятно, что старые грехи мешали. Директором был по-прежнему М. Н. Дряхлов, который, несомненно, ещё помнил довоенные проделки бывшего любимца. Вдобавок неснятый строгий выговор за утерю партбилета. Кривцов около года работал бригадиром на шпалорезе треста «Главснаблес», пока не объявили о закрытии его подразделения - Омутнинского лесокомбината. Успел здесь показать себя, реабилитироваться. Бригада регулярно втрое перекрывала задания. Выговор сняли, признали, что «Кривцов осознал допущенную ошибку, стахановец на производстве, дисциплинированный, активный».

Надо было решать, что дальше делать. Николай оказался на распутье. Он и подумать не мог, что впереди - ещё один его «звёздный час».

Известно несколько вариантов рассказа о втором восхождении Кривцова на трудовой олимп. Один говорит, что его специально пригласили в Омутнинский леспромхоз осваивать электрическую пилу. Другой, его изложил в своей книжке Ник. Васенёв, утверждает, что Николай сам прослышал о новинке, его сразу одолел зуд любопытства, и он захотел во чтобы то ни стало овладеть невиданным до сих пор в наших лесах инструментом. Отпросился на шпалорезе, съездил на лесоучасток «101-й километр», которому первым в районе поручили внедрять электропилу взамен лучковых и традиционных двуручных. Посмотрел на мучения вальщиков, которые никак не могли приспособиться к новой технике и не желали с ней связываться. Но не уныл, а почувствовал её большое будущее. Загорелся желанием доказать, что электропила не так уж плоха, как о ней отзываются лесорубы, даже наоборот, она намного производительнее лучковой, на ней можно работать так, как никто ещё не работал. Для этого надо приноровиться, найти какие-то новые приёмы владения инструментом, по-другому организовать работу всей бригады. Вернувшись в Омутнинск, пошёл к директору леспромхоза и попросил его взять электропильщиком.

Кривцов не ведал, что момент для его возвращения в леспромхоз выпал самым удачным. Даже обиженный директор не стал возражать. Пилу надо было внедрять, а продвигалась она в лесосеки очень плохо. Может быть, Николай с его энергией и тягой ко всему новому покажет пример, сдвинет дело? Кривцова взяли в леспромхоз и послали на 101-й. И даже не на сам 101-й, а ещё дальше, на один из мастерских участков, совсем далеко от Омутнинска, от городской жизни, от старых приятелей, в лесную глушь, неустроенность. Не знаю, какими соображениями руководствовался Николай, но он согласился и взялся за электропилу.

* * *

Об истории, значении и судьбе инструмента, который местное начальство тоже едва ли любило. Хлопот с ним полон рот, а результат пока неизвестен. Но оно, начальство, в отличие от лесорубов, которые не скрывали своих чувств, пыталось убедить себя и всех рабочих в незаменимости электропил, их прекрасной перспективе, предстоящих высоких заработках.

Не зная всего этого, сегодня не понять и не оценить заслуги Кривцова, его товарищей, их единомышленников и последователей в разных концах страны, не побоюсь сказать, в революционном сдвиге лесодобывающего дела. Это они сумели доказать, что прорывные открытия советских учёных, конструкторов, инженеров-практиков в лесозаготовительной электротехнике не только имеют право на жизнь, но настолько новы и эффективны, что достойны мирового признания.

А началось с того, что в 1926 году СССР импортировал несколько зарубежных моторных пил моделей «Сектор», «Ринг и Ко», «Сильва», «Рапид», «Рекорд», «Работ», «Дольмар», «Континенталь», «Лог-Сав»… Первые опыты по применению моторных пил показали слабую подготовку кадров, недостатки в оплате труда, эксплуатации и обслуживании техники, негативное отношение к ней руководителей предприятий. Была создана специальная комиссия по изучению результатов испытаний, которая пришла к выводу о том, что механизировать лесозаготовки в принципе невозможно. Несмотря на это правительство продолжало курс на техническое оснащение отрасли. Начались закупки моторных пил иностранного производства довольно крупными партиями. В 1929 г. в лесопромышленном комплексе СССР имелось только 7 таких инструментов, в 1930 г. — 47, в 1931 г. их количество выросло до 310 штук, в 1932 г. — 386.

В 1931 г. Политбюро ЦК ВКП(б) предложило активнее внедрять моторные пилы, начать разработку отечественных моделей. С моторными пилами связывались грандиозные планы социалистического строительства.

Ставку решили сделать на электропилы. Бензопилы были тяжелее, мощностью в 1 - 2 кВт весили от 30 до 50 килограммов. Электропилы легче, проще в управлении и обслуживании. Появляются первые образцы – «Пионер», МП-300, «Большевик». Изобретением отечественной электропилы в СССР занялся в 1932 году Северный научно-исследовательский институт электрификации лесной промышленности (г. Архангельск). Первенец под названием ПЭП-1 уродился очень увесистым - 40,6 килограмма - и неуклюжим. С таким не то что одному, вдвоём трудно сладить. Конструктивных недостатков хватало. Поиски лучших решений шли дальше. К нему подключались всё новые люди, институты и заводы. Появилась череда самых разнообразных предложений, порой от примитивных до научно-фантастических. Реальный, практический след оставили около трёх десятков моделей. Среди них до войны, как показывали производственные испытания, выделялись отдельными новаторскими разработками ПЭП-3, ПЭП-5, ПЭП-6, ЦНИИМЭ-4, «Большевик». Производством пил, их узлов и деталей - двигателей, шин, цепей, электровыключателей - занимались Конотопский завод «Красный металлист», Онежский треста Лесосудомашстрой, Ликинский, Московский им. Лепсе, Харьковский электротехнический (ХЭЛЗ), Соломбальский в Архангельске, Горьковский металлургический и инструментальный завод им. М.М. Кагановича, Ленинградский завод опытного машиностроения № 185 им. С. М. Кирова (бывший Обуховский).

Электропила завода «Большевик». 1931 г.

Однако, все эти изделия не получили широкого применения: бензопилы из-за большого веса, а электропилы из-за трудностей обеспечения питанием.

За 6 лет исканий вес электропилы всё-таки удалось снизить на 11 килограммов, но она ещё оставалась тяжёлой и трудноуправляемой. Инструменты, выпускаемые за границей, тоже весили 35—40 килограммов, и заимствовать там было нечего. Валка и раскряжёвка леса по-прежнему стояли на трёх столпах – топоре, ручных пилах, конной трелёвке и вывозке древесины к местам погрузки или сплава.

ЦК ВКП (б) и СНК СССР поставили перед научно-конструкторскими и заводскими коллективами задачу аккумулировать в 1941 году весь теоретический и практический опыт, осмыслить его, сделать, если это необходимо, новые расчёты и подготовить надёжную основу для создания действительно эффективной электропилы. Новая пила должна быть создана, заготовки леса механизированы! Актуальность ускоренного решения задачи неизмеримо выросла с началом Великой Отечественной войны. Кадровые рабочие леспромхозов, в том числе стахановцы, мужчины-сезонники ушли на фронт. На лесозаготовки пришли старики, женщины и молодёжь. Существовавшая в тот период электропила ПЭП-3 массой 38 килограммов была для них слишком тяжела. И они были очень редкой диковинкой для большинства лесорубов. Основные инструменты на лесоразработках по-старинке - топор и двуручные, кое-где лучковые, пилы.

Работы над облегчением труда лесорубов не прекращались даже в самые тяжёлые дни войны. В 1943 году нарком лесной промышленности СССР Михаил Иванович Салтыков пригласил к себе начальника топливо - энергетического отдела наркомата, уже известного учёного-конструктора в области электрификации лесозаготовок Павла Павловича Пациору, и одного из ведущих инженеров Московского лесотехнического института Георгия Александровича Вильке. Он сообщил, что правительство озабочено положением дел в отрасли и особенно слабой механизацией труда и что Совнарком требует ускорить разработку новой, более лёгкой электропилы, достаточной мощности, отличающуюся надёжностью, удобством и простотой в эксплуатации. Нарком поручил своим специалистам отложить все дела и сконцентрироваться на решении этой задачи, сформировать для этого специальную межведомственную группу из научных сотрудников ЦНИИМЭ, Московского, Архангельского лесотехнических институтов, инженеров ряда заводов, которая должна немедленно приступить к работе. Руководителем группы назначили Александра Ивановича Осипова. О нём у меня нет никакой информации. Нашёл только одну строчку в Википедии: «советский инженер, сотрудник ЦНИИМЭ, кандидат технических наук, лауреат Сталинской премии (1949)», да несколько журнальных статей, инструкций и учебных пособий за его подписью.

П. П. Пациора из аппарата наркомата перешёл в Московский лесотехнический институт и в составе группы вместе с известным учёным-изобретателем Николаем Васильевичем Александровым из Всесоюзного электротехнического института (ВЭИ) им. В.И. Ленина сосредоточился на электрической части пилы.

В минимально короткий срок, в 1944 году, новый вариант пилы ЦНИИМЭ представил на рассмотрение наркомата. Пила не избежала многих недостатков более ранних аналогов: всё ещё большой вес (24,5 килограмма), маломощный, но тяжёлый, быстро нагревающийся электромотор. Слабым звеном оставалась пильная цепь. Она часто рвалась, быстро затуплялась. Недостатки имели система включения и выключения двигателя, компоновка ряда узлов, непрочные силуминовые детали. В правительстве решили, что дальше медлить уже нельзя, несовершенства электропилы исправимы, их можно вполне устранить совместными усилиями конструкторов и технических персоналов заводов-производителей.

Опытный образец прошёл испытания на валке и разделке леса, был одобрен и допущен в серийное производство под маркой ВАКОПП, которая является аббревиатурой, составленной из первых букв фамилий авторов устройства – сотрудников ЦНИИМЭ, Архангельского и Московского лесотехнических институтов : Вильке Г.А., Александров Н.В., Куосман В.В., Осипов А.И., Пациора П.П., Плюснин А.К. Выпуск пилы поручен Ликинскому машиностроительному заводу. Двигателями занимался Харьковский электротехнический завод. Однако дела у них пошли не слишком гладко, и к производству пилы, её отладке подключили оборонную промышленность. Выбор выпал на Ижевский машиностроительный завод (Государственный союзный завод № 74), который довольно успешно начал выполнять ответственное задание. К сборке пил подключили также другие предприятия - Тамбовский завод «Ревтруд» Министерства путей сообщения, Новосибирский патронный завод (Союзный № 188), Таллинский завод «Ильмарине» и даже финский государственный авиационный завод «Valtion Lentokonetehdas» в городе Тампере. К концу 1945 года наркомат в общей сложности разместил заказы на 40 тысяч пил.

Первая массовая в СССР электропила ВАКОПП-1. 1944 г. Архангельский краеведческий музей.

В 1946 году первые партии ВАКОПП-1 пошли в леспромхозы. Но революции в лесозаготовках, вопреки ожиданиям инициаторов и авторов изобретения, не случилось. В лесосеках электрическую новинку встретили если не в штыки, то очень неохотно. Инструмент несмотря на то, что был вдвое легче всех отечественных и зарубежных предшественников, всё же оставался довольно громоздким и тяжёлым – 22 – 24 килограмма. Предшественников этих омутнинцы отродясь не видели и даже не слышали о них. Электропилы испытывались где-то на экспериментальных делянках. Сравнивать не с чем. Но от этого пила не становилась легче. А тут ещё электрокабель. Он с непривычки мешал, путался под ногами, требовал отдельного внимания. Повалить дерево новой пилой можно было только вдвоём. Многие наотрез отказывались осваивать такое чудище, говорили, что простой лучковой пилой навалят леса больше.

Ситуация в разрушенной войной стране настаивала на резком увеличении объёмов производства древесины. Лес был важнейшим стратегическим ресурсом, как строительным материалом, так и топливом. Без немедленной механизации лесозаготовок обеспечивать запросы народного хозяйства и населения было невозможно.

Внедрение ВАКОПП-1 объявляется боевой задачей. Совет Министров СССР своим постановлением обязал министерство лесной промышленности обеспечить в 1947 году заготовку древесины электропилами в объёме 12 миллионов кубометров, в следующем году утроить этот показатель, а в 1950-м довести его до 100 миллионов кубометров. Освоение пилы поручали в первую очередь стахановцам. Омутнинский леспромхоз тоже получил электропилы, а вместе с ними и задание – показать пример другим, в кратчайший срок внедрить их в производство.

Электропила ВАКОПП производства Новосибирского патронного завода. 1946 г.

Что собой представлял Омутнинский леспромхоз в 1947 году? 530 кадровых, то есть постоянных рабочих, пять поселков, в каждом - клуб или красный уголок, баня, столовая, ясли, пекарня, сушилки. От одного из них - 101-й километр - вглубь сырьевой базы пущена первая на предприятии узкоколейная железная дорога с паровозной тягой, давно действовала ещё одна – Шахровская, старейшая в области - рельсовая с конной тягой. Числились 2 паровоза, 2 трактора, одна автомашина, 2 шпалорезные установки, 3 передвижные электростанции, чуть более 30 электропил, 75 платформ, десятки вагонеток и почти 120 лошадей. До 1946 года, когда пришли первые передвижные электростанции и электропилы, валка леса велась исключительно двуручными и лучковыми. И хотя главный инженер треста «Кирлес» Б.А. Азлецкий, знакомивший читателей журнала «Лесная промышленность» с леспромхозом, считал, что лицо предприятия за годы послевоенной пятилетки совершенно изменилось, утверждать так, как мы видим, было ещё рано. О какой-то маломальской механизации говорить не приходилось. Два трактора, одна автомашина, два паровоза, пару тысяч сезонников с двуручными и лучковыми пилами, несколько сотен своих и колхозных лошадей! Вот и вся техника. Перемены назрели. Областной трест и союзное министерство решили начинать их в Омутнинском леспромхозе с самой перспективной Песковской узкоколейной железной дороги, со стоявшего на стыке её и ветки МПС «Яр - Фосфоритная» лесопункта «101-й километр». Это намерение получило правительственную поддержку. В 1951 году Совмин СССР в своих постановлениях дважды определял, что Песковская УЖД должна стать базой для перехода на круглогодичные лесозаготовки постоянными кадровыми рабочими. Через два года в совместном постановлении ЦК КПСС и СМ СССР уже существовавший к этому времени Песковский леспромхоз обязан был вывести свою узкоколейную железную дорогу на полную мощность в 1954 году.

Фотографии того периода из нашего лесопункт я не нашёл. Подыскал снимки для общего представления о работе в 40-50-х годах на соседних со 101-м предприятиях. Слева – трелёвка на Ольховском лесопункте Климковского ЛПХ (фото А.П. Вавилова), справа – вывозка древесины на Сюзьвинском лесопункте Бисеровского леспромхоза (из коллекции В. Светлаковой).

Осваивать огромную сырьевую базу, открывшуюся со строительством узкоколейки, выходящей прямо на железнодорожную магистраль МПС, было нереально ручными пилами, лошадками и руками сезонников. Требовались комплексная механизация работ – от валки до вывозки и погрузки готовой древесины потребителям, переход к круглогодичным заготовкам, постоянные кадры квалифицированных рабочих, отказ от сезонников.

Лесопункт «101-й километр» решили сделать механизированным. Сюда в первую очередь планировалось направлять всю новую технику – электропилы, передвижные и стационарные электростанции, трелёвочные тракторы, лебёдки и транспортёры, краны, тяговый, грузовой и пассажирский железнодорожный состав. Предусматривалось широкое строительство жилья, объектов соцкультбыта.

Вот какое впечатление оставил наш посёлок в начале 1948 года у Николая Васенёва:

«Лесоучасток, на котором работает прославленный электропильщик Николай Назарович Кривцов, находится на 101 километре железной дороги Яр-Верхнекамская. Недалеко от железной дороги, в лесу, стоит поселок лесорубов. Он еще не значится ни ла одной географической карте, у него даже собственного названия пока еще нет. Одни просто называют его «сто первым километром», ведя счет по железной дороге, другие зовут Лесным, по имени ближайшего разъезда. Но этот поселок имеет уже все права на признание и на собственное имя. Он стал известным далеко за пределами района. Лесорубы прославили его своим трудом…

Пусть в поселке нет еще улиц, они едва намечаются, пусть еще от дома к дому дорога идет через пни, но поселок живет и растет, он имеет богатое будущее».

Уже через год Васенёв увидел бы новые приобретения «101-го» - жилые дома, паровозное депо, механическую мастерскую, три трелёвочных трактора, четыре передвижные электростанции для лебёдок, позвонил бы по телефону через поселковый коммутатор, услышал переговоры по диспетчерской связи на УЖД, в один из трёх дней недели сходил на сеанс звукового кино в местном клубе и посмотрел фильм «Повесть о настоящем человеке», заночевал в свеженьком рабочем общежитии на 110-м, узнал о новостях из Москвы из репродуктора лесопунктовского радиоузла, порадовался хорошим заработкам кадровых рабочих, давших, например, лучкисту-стахановцу, ветерану труда Акиму Ивановичу Шуклину возможность только за полгода купить патефон, швейную машину, велосипед, гармонь, не считая другие товары помельче. Ещё через год на лесосеках 101-го работали 11 передвижных электро­станций, 5 паровозов, 2 мотовоза, 14 лебедок, 13 тракторов, десятки электропил.

Такими «финскими» домами были застроены несколько улиц 101-го.

Позднее, когда мы приехали на 101-й, картина посёлка ежедневно обновлялась, изменялась, буквально на глазах наполнялась всё новыми и новыми деталями и красками. От ветки Яр-Фосфоритная, где в начале 1930-х поставили первые бараки, а затем появились дома перебравшихся из соседних деревень крестьян, вверх по угору, на восток потянулась улица Кооперативная. В начале её, неподалёку от старых общежитий, столовой, клуба и бани, возле болота, стоял прародитель местной торговли – магазин «Сельпо». Видимо в честь него и назвали улицу Кооперативной. От неё, как от ствола дерева, справа и слева одна за другой выросли «ветки» - улицы Трактовая, Пролетарская, Труда, Почтовая… Сформировался новый центр на угоре, в районе перекрёстка Кооперативной и Труда. Здесь – контора лесопункта, магазины, начальная, а затем семилетняя школы, почта, медпункт, сельсовет. Позднее – в конце посёлка - новый клуб, больница, щитковые корпуса ФЗУ. Параллельно широкой колее, затем перпендикулярно ей, огибая посёлок с юга, пошла на Восток, в ещё нетронутые леса, к Каме, узкоколейка.

Новый клуб, построен в 1953-1954 годах. Фото 1957 года. Из коллекции В. Аникина.

Сто десятый, сотый … - первые намеченные под вырубку лесные кварталы. Пространство между узкой и широкой колеями возле посёлка отвели под будущий абсолютно непохожий на все прежние нижний склад с подъездными путями, мачтами электрических лебёдок, эстакадами с транспортёрами для разделки древесины, погрузочными площадками.

В сотом и сто десятом лесных кварталах, рядом с узкоколейкой, чтобы ближе к лесоразработкам, возникли небольшие посёлки с общежитиями, магазинами, столовыми. Их ещё долго называли просто Сотым и Сто десятым. На один из них, 110-й, и попал Николай Кривцов. Освоение электропилы здесь, мягко говоря, шло туго. Вальщики далеко не дотягивали до нормы. Всё шло наперекосяк. Мужики матерились, проклинали новый инструмент, никак не могли к нему приспособиться, говорили, что лучковой пилой сделают больше. А некоторые просто боялись электрического механизма и кабеля. Начальство помнило бойцовский характер Николая, его первопроходческий пыл и надеялось, что он сдвинет дело с мёртвой точки. Кривцову позволили действовать на своё усмотрение.

Он начал с детального изучения пилы, поиска более удобных приёмов работы. Ему не нравились, как был налажен труд в лесосеках, расстановка людей, их квалификация. Пила совсем другая, а организация прежняя, как при лучковой или двуручной. Сложился свой план. Руководство лесопункта не возражало.

Прежде всего Кривцов подобрал надёжных помощников. Взял в бригаду людей, которых хорошо знал, - земляков-залазнинцев Михаила Филатова и Петра Чепурнова. На подсобные работы определил Зинаиду Лучникову. Твёрдая рука, хороший глазомер, быстрота реакции, большая выносливость, смекалка, находчивость, упорство и настойчивость – всё, что ему подарила природа, использовал в полной мере. Они помогли Николаю довольно быстро освоить технику работы на электропиле. Через месяц-полтора он уже так манипулировал инструментом, будто тот был продолжением его рук. Кривцовские находки со временем стали классическими, их применяли и до сих пор применяют, даже не догадываясь об авторе, работающие электрическими и бензиновыми пилами вальщики и раскряжёвщики. Николай мог положить дерево куда хотел. Знавший Кривцова с начала 50-х годов бывший секретарь парторганизации леспромхоза и Омутнинского райкома КПСС Иван Кириллович Бабинцев рассказывал, что мужики на спор ставили в любое место пустую бутылку, и Николай валил ствол прямо на неё, вдавливая в землю. Руки у него были что стальные клещи, поздоровается – как в тисы зажмёт.

О мастерстве Кривцова Ник. Васенёв писал:

«… есть в работе Кривцова такие элементы, которые нельзя передать простым бесстрастным хронометрированием, — это его сноровка, темперамент, его страстность в работе. Он вообще ни к какому делу не походит равнодушно и хладнокровно.

… работает с шутками, прибаутками, иногда с песней…».

Главный инженер треста «Кирлес» Б.А. Азлецкий видел работу Николая с профессиональной точки зрения:

«… Характерная особенность работы Н. Н. Кривцова на раскряжёвке состоит в том, что он работает электропилой один. Николай Назарович в совершенстве владеет электропилой и пилит без излишней суетливости, но быстро и точно.

Если дерево нельзя почему-либо пилить сверху, Н. Н. Кривцов упирает пилу задней рукояткой в снег за деревом и, плавно нажимая пилу на себя, распиливает дерево сбоку.

Если дерево можно пилить со стороны пильщика, пила устанавливается задней рукояткой в снег перед деревом, и тогда хлыст перепиливается нажимом пилы от себя. Пилу у Н. Н. Кривцова никогда не зажимает. Если дерево висит, он делает сначала запил снизу примерно на ¼ диаметра, после чего перерезает хлыст сверху».

 

Но личной сноровки для высоких коллективных результатов маловато. Без продуманной технологии, хорошо налаженной коллективной работы – никак. И Кривцов основательно взялся за организацию труда на лесосеке. Каждый член его команды чётко знал свой манёвр, последовательность операций. Никто не мог отступить от заведённого порядка. Николай не признавал перекуров. Начинали и заканчивали работу точно в установленное время. Обедали тут же, в делянке.

Интенсивная эксплуатация ВАКОПП-1 вскоре выявила её серьёзный недостаток. Пила сильно нагревалась. Приходилось, пока электродвигатель остывал, откладывать её и браться за лучковую или испытанную двуручную. Это сильно снижало производительность, мешало широкому внедрению новинки. Кривцов нашёл оригинальное решение, которое не только нейтрализовало конструктивный изъян пилы, но и привело к совершенно новой, можно сказать, революционной, технологии лесосечных работ.

Николай попросил для бригады вторую пилу. Разделил делянку на две пасеки. До него никто это никогда не делал. В бригаду пришлось взять ещё одного человека. Теперь весь процесс выглядел следующим образом. Кривцов сваливал на первой пасеке поменьше по сравнению с господствовавшей практикой число деревьев, не более 7-8, чтобы не мешали друг другу при обрубке сучьев и раскряжёвке, затем переходил вместе с двумя помощниками на вторую пасеку, где его ожидала вторая пила. Здесь укладывал на землю такое же количество стволов. На первой пасеке в это время обрубали сучки, убирали ветки, хворост, утаптывали снег. Управившись на второй пасеке, Николай быстро возвращался на первую, если замечал оставшиеся сучки, в одиночку спиливал их, и приступал к разделке хлыстов. Затем опять валил здесь очередную «порцию» леса и переходил на раскряжёвку во второй пасеке. И так – по кругу, без остановок и перекуров. Новый технологический процесс получил признание среди лесорубов всей страны, широко стал известен как кривцовский метод «двух зарубов». Двухзарубным методом Н. Н. Кривцова на заготовке леса в сортиментах работало много известных стахановцев — мотористов-электропильщиков в центральных и северных областях Советского Союза, на Урале, в Сибири.

Весь 1947-й год Николай наращивал темпы валки и раскряжёвки. Сменная норма выработки на электропилу составляла тогда около 20 кубометров. Но уже к середине февраля 1947 г. «кривцовцы» перекрыли её в два, а спустя месяц – в четыре раза. Если в феврале на каждого члена его бригады приходилось по 8,1 кубометра заготовленной древесины, более чем в три раза выше установленной тогда нормы, то 12 ноября этот показатель достиг всесоюзного рекорда – 27,35 кубометра.

Так с самого начала новой «карьеры» Н. Н. Кривцов показал огромные преимущества электрического инструмента перед традиционными ручными. Его примеру последовали другие рабочие. Присоединились даже некоторые сезонники. Высокие результаты электропилами появились у С. Михайлова, А. Волоскова, П. Гирёва. В одну из смен 1947 года молодой электропильщик Александр Волосков выдал 231 кубометр, на 27 кубометров превзойдя рекорд Кривцова. Честолюбивый Николай не мог такого принять. Через несколько дней он вернул себе первенство. В 1948 году его сменный результат достиг 305 кубометров, а всего за сезон он заготовил - 11,6 тыс. кубометров леса. Это были рекорды, не местные, даже не областные, а всесоюзные.

В апреле 1947 года Омутнинский райком компартии постановил создать на лесопункте «101-й километр» стахановскую школу Кривцова. Бюро Кировского обкома ВКП (б) обязало руководителей лесозаготовительных трестов «Кирлес» и «Киртранлес» внедрять опыт омутнинцев во всех бригадах электропильщиков. В 1948 году в Омутнинском леспромхозе с электропилами работали уже 25 бригад. Большинство мотористов были бывшими учениками Кривцова.

Далеко от 101-го, в карельских лесах, на Лобском лесопункте Медвежьегорского леспромхоза с Кривцовым заочно соревновался такой же новатор и сторонник нового и передового Алексей Готчиев.

Их достижения подтолкнули вперёд многих лесорубов страны. Движение за освоение электропил развернулось по всему Союзу.

В книге Н. Ф. Васенёва читаем:

«почин тов. Кривцова важен не только как его личное достижение, а главным образом, как призыв ко всем лесозаготовителям смелее внедрять электропилы. Он вызовет и уже вызвал отклик десятков стахановцев, резко увеличивших производительность электропил.

Задача теперь состоит в том, чтобы активно, широко внедрять метод работы тов. Кривцова, создать условия его массового распространения, поднять волну социалистического соревнования всех рабочих, занятых на механизированной заготовке леса, и к этому надо направить усилия инженерно-технических работников лесных предприятий, вокруг этого надо строить агитационно-массовую работу среди рабочих лесной промышленности…».

Показательна история с коми-пермяцким лучкистом Г.П. Чугаиновым. Известный в своём крае стахановец никак не решался переходить на электропилу. В ответ на вопрос, почему он это так долго не делает, Герман Прокофьевич откровенно говорил:

— Видите ли, это не так просто... Меня считают здесь передовым лесорубом. Значит, ежели я перейду на электропилу, то и с ней я должен показывать образцы работы. В этом вся штука. Десять дней работал я возле электропильщиков. Валю дерево, а сам присматриваюсь к ним, все примечаю. И, скажу без утайки, не понравилась мне работа наших электропильщиков, нету у них правильного порядка на пасеке. Образчика от них для меня не получается...

У него была своя правда. Он не хотел опростоволоситься в глазах земляков.

- Слухи у нас идут: в Кировской области Кривцов ставит большие рекорды, - продолжал Чугаинов, — Вот на его работу поглядеть бы со смыслом! Каждое новое дело хорошим примером поясняется. Ежели он даёт за смену с бригадой в пять человек около двухсот кубометров, — значит с умом работает. … ездил я в своё время к архангельскому лучкисту Гудзиенко. Вернулся от него и сразу удвоил свою выработку.

Получив согласие начальства на поездку к Кривцову, Герман Прокофьевич удовлетворённо заключил:

- Теперь у Кривцова поучусь. А потом с этой самой электропилой погулять бы в гайнских лесах. Чудеса можно сотворить...

Министр лесной промышленности СССР Г.М. Орлов в статье «Лес – оружие борьбы за пятилетку» отмечал, что «…Всей стране известны трудовые подвиги знатного лесоруба Кировской области Николая Кривцова…». Министр рассказал, как опыт Кривцова распространяется в лесной промышленности. Выпускаются плакаты, брошюры, книги, снимаются учебные и пропагандистские фильмы.

Гослесбумиздат выпустил книгу «В борьбе за лес» - сборник статей выдающихся стахановцев лесозаготовок, в том числе Н.Н. Кривцова и А.П. Готчиева. Газеты «Труд», «Лесная промышленность», журналы «Стахановец лесной промышленности», «Лесная промышленность», областная газета «Кировская правда», омутнинская районная «Голос рабочего» систематических сообщали о новых достижениях бригады Кривцова, подробно рассказывали об опыте её работы, ставили в пример тех, кто следовал ему, критиковали отстающих.

Писатели, журналисты, кинодокументалисты не скупились на похвалы, привлекательные образы героев. Г.А. Менчинов в книжке «Школа Кривцова», например, утверждал, что в облике Николая Назаровича Кривцова встают «новые черты благородного советского патриотизма, страстного большевика, неистощимой энергии организатора коллективного стахановского труда — черты, присущие нашим советским людям».

В 1948 году Центральная студия документальных фильмов начала снимать кинокартину «Лес идёт» (вышла на экраны в 2-х частях под названием «Слово лесорубов»). Большим эпизодом в ней наряду с рассказами о лучших стахановцах отрасли должен был стать сюжет о работе Н.Н. Кривцова. Летом всю его бригаду повезли в Скородумский леспромхоз Свердловской области. Часть натурных съёмок известный режиссёр Зоя Павловна Тулубьева (местные краеведы по ошибке называют её Тулябьевой) и знаменитый оператор Михаил Александрович Силенко решили проводить там, на одном из лучших предприятий, прославившемся на всю страну передовой организацией производства и разработкой лесосек методом узких лент, позволяющим максимально сохранять подрост. И Кривцов, и его товарищи не подвели. Отлично показали, как надо работать. Зоя Павловна вспоминала после съёмок, что Кривцов оставил незабываемое впечатление:

«Среднего роста, неширокий в плечах, но крепкий, мускулистый, в фуфайке, а то и без неё, он переходит с электропилой от дерева к дереву и, тихо подавая команды, добивается ритмичной работы всех членов коллектива. Его движения скупы и расчётливы. Он почти не смотрит на электропилу, по звуку определяет, как идёт пропил, одновременно глазами выбирает дальнейший маршрут…».

Продолжение следует